Стресс

Я снимала стресс.
Стресс снимаемый
Потом долго живет на камере,
Он монтируется часами,
Разрастается гигабайтами.
Он становиться просто копируемым,
На ютуб его можно выложить,
Собирать лайки, монетизировать
И друзьям по каналам скидывать.

Клик
Ctrl С
Копировать
Вырезать

У меня на диске разные файлы,
Я сжимаю их до четырёх К.
За кадром дрожь в руках и срывы,
А на экране - фальшивая игра.
Я выгружаю боль и радость,
Мой вечный стресс и томную усталость,
И даже смех мой переходит в байты,
Себя переношу на дисковые файлы.

Клик
Ctrl С
Копировать
Вырезать

А если, удалить всё сразу?
Те файлы, что, казалось, были мной.
Руки летают над шершавой клавой,
Как коршуны колдуют над землей,
В тяжелых взмахах крыльев раздвоение,
Посланник свыше, змей воздушных масс,
Сметает на своём пути сомнение.
Быть может снова стану я собой сейчас?

Клик
Ctrl С
Копировать
Вырезать
Комп зависает намертво…

Кот

Котик-обормотик приди
Ко мне своей лунной походкой.
Мягкая лапа в пути
В росе намочилась неловко.

Бесшумно-маняще движение
По крышам спящего города.
Хвост трубой и сопение.
Мурчит-урчит чуство голода.

Время рисует трещины
На сером бетонном доме.
Оно тоже художник,
Как и мой давний знакомый.

Узоры его ритмичные
И угрожающе-четкие,
Полосы симметричные
И ухо пятнисто-желтое.

Мокрая лапа, глаза изумрудные,
Голос надрывно-уверенный,
Кот-обормот смотрит напористо,
Сев на мои колени.

Слияние и поглощение

Ты - правда, а я - трава.
В сухой листве имена
Занялись и не потушить.
Так и будем жить.
О моей любви тебе скажет лето,
Кое-что об этом городе и одной девочке где-то .
Говорил он медленно,
Смерть всего лишь дверка
Хорошо, что оставлена
Аааааааатсутствием неба.
Тьма всё шире, шире, шире.
Я смотрю на потолок в квартире.
В горшке на подоконнике растёт трава
И только света в мире, что у окна.

29.12.2024

Посвящение Лермонтову

Тебя называют изгнанником века,

Одиноким странником бурных дорог.
Ты видел в зеркалах молчание человека,
Который душу свою не сберёг.

Твои паруса упрямо скользили
Сквозь вихри потерь и холодных времён.
Где к звёздам летели, мечты не остыли,
А боль становилась огнём.

Ты бежал за границы, где ветер не дышит,
И искал на вершинах забытый ответ.
В твоём взоре всё так же колышет
Покой, которого нет.

Твой мир, разделённый надвое мглой,
Тоска и надежда сливались в одно.
И слова, что горели под твоей рукой,
Как парус, уходили в вино.

Кто верил тебе? Твои мысли, твой демон,
Твой голос, что в буре рождал тишину?
Всё это теперь — как огонь неизменный,
Как свет, что горит в глубину.

Иван Иванович

28.12.2024

Кому ты веришь?

Посвящение Лермонтову

Кому ты веришь мне или ветру, которого нет?

Изгнанников путь - жить среди бурь своих мыслей.

Белеющий парус упрямо сквозь шторм и беснующий свет
Проложит свой путь завершающей жизни.

В глазах твоих блики кровавых рассветов,
Сквозь мрак беспросветный ты ждёшь маяки,
Но звезды безмолвны, как тени ответов,
И вечно-зовущее душу: «Беги!»

Твой взор улетает, как сильная птица,
Как Феникс, что ищет знание веков.
В тебе полыхает лампада-светило,
Но опыт такой не для этих миров.

Прощается парус, влекомый штормами,
Но в миг замирания в бездне воды
Всё так же звучит у самого края
Вопрос: «Кому верил ты?»

Мороз и чай

Меня обжигало холодом,

Непослушные пальцы немели.
Мороз бродил снаружи меня,
Словно в своей колыбели.
Обжигающе-черно-горячий
Чай касался замерших рук.
Оба чувства встретились разом
В зимнем городе снежных вьюг.

Стыд (наброски на тему)

Раскрою окна нараспашку.
Дорог очерченный узор…
Стекло прикрою и напрасно
Я начала сей разговор.

Но он ушёл гулять по крышам,
По черепичным островкам.
В дупло он заходил к синицам
И к серым маленьким жучкам.

Я жду его сегодня ночью,
А может даже быть к утру.
Его я встречу с хлебом, солью
Назло чугунному стыду.

ххх

Река застыла. Солнце светит.
Её сковал промозглый ветер.
Из глубины веков холодных
Смеётся шепотом немым.

ххх
Мяч с грохотом бьет по полу.
Он сжимается и трещит.
Воздух, как стыд, чугунной массой
Заполняет грудь и болит.

ххх

Он следит за мной из щелей
Пристальным взглядом хищника.
Я прячусь всё сильней и сильней
Пока не стану невидима.

ххх

Я сгораю от стыда, как спичка тлею, 

Огонь сжирает пространство, я столбенею. 

В воздухе пахнет палью, она разъедает глаза. 

Ничего не осталось кроме стыда.

ххх
Стыд сжимает грудь тисками. 

Они твердые и холодные, из стали. 

Груди больно и нечем дышать. 

А он сжимает опять и опять.

24.12.2024

Ручка

В темных чернилах

Черная тайна.
Напиши своё имя,
Оно станет буквальным.
Напиши свои мысли,
Они станут не важны.
Опиши свои чувства,
Будь же отважным.
Быстро двигая ручкой,
Беги вслед за нею.
Она пишет тобой,
А я столбенею.

Помада

Я создаю иллюзию, обман.

Ты думаешь,
Со мной
Ты выглядишь
Прекрасней.
Но ты - всё та же ты.
Со мною на губах
Ты так зависима.
И в этом моя тайна!
Играю роль на сцене
В новой пьесе,
Плененная заманчивым сюжетом.
Мне рукоплещет мир.
Ты видишь меня дерзкой.
Я - примадонна на твоем лице.
Гладкий футляр.
Холодный и тяжёлый.
Я - соблазнение.
Возьми же меня в школу.
И прикоснись губами
Откровенно.
Я стану вызовом
Всенепременно.

Снег

Белоснежной поступью,

Легким сиянием 

Прикасается 

Каждой 

    Своей 

        Частицею.
Я от близости с ним замерзаю,
Он течет по моим ресницам.

Ступы

Я целуюсь только на ходу,
Чтоб ветер срывал поцелуи с губ,
А то неизвестно какие ещё власти придут
В процессе создания тибетских ступ.

Сплетая волосы рукою на лету,
Иду туда, где камни - это вехи на свету.
Первая — рождение невидимых границ,
Вторая — проблеск истин сквозь стенниц.

Третья зовёт разрушить страх и плен,
Четвёртая — что человек един.
Внезапно пятая взрывает пустоту,
Шестая тянет нас на высоту.

В седьмой — соединение всех путей,
Восьмая — оставление тягостных теней.
Внутри вселенной, где бушует ветер,
Все ступы связаны в оставленном мной следе.

22.12.2024

Протекающее настоящее

Мне кажется, я уже живу в следующем году.
Дед Мороз не пришел, но из 25-го пишу.
Будущее слишком ужасающее, чтобы вглядываться в него.
Прошлое слишком мучительно, хорошо, что прошло.

Только по отдельности миг может быть терпим.
Позвони мне по имени. Оно есть у моих картин.
Моя Мария. Мой сын - Иисус.
Движение - его природа. Так и я вознесусь.

Она говорит, что все мужчины геи.
А я слышу гении или пигмеи.
Мазохизм становится новым искусством.
Боль видит детали, такое вот чувство.

Она была невнимательна.
Духовность. Спорт. Развлечения.
Работа. Работа. Друзья.
Любовь. Отношения.

Я растворяюсь в опыте поколений,
Чтобы его отпустить в открытые двери.
Только миг по отдельности может быть мною терпим
В протекающем настоящем внутри застывших картин.

21.12.2024

На углу умирает табачный ларёк

На углу умирает табачный ларёк,

Вывеска виснет, как сломанный нерв.

Где-то в пивной играется рок,
В подвале паук доживает свой век.

Люди идут, будто серый туман,
Говорят о погоде и шутят про смерть.
Кто-то целует и тешет обман,
Кто-то тащит квартиру в себе.

Светофор мигает, как пьяный десантник,
Красный, зелёный — цвета наугад.
Жизнь — как лампа, горящая в ящик,
Разобьётся завтра — но кто будет рад?

Настроение Окна

Настроение «окна»:

Нежно воздушно занавески взлетают, как крылья,
В этом лампа янтарно-мутная,
А в том темнО и до боли уютно.

Настроение медленно движется
Тихой походкой между старых домов и окон.
Не стоять и мне, но двигаться.
Медленно. Томно. Робко.

Знаешь, завтра у меня появится имя.
Ты услышишь. Оно парящее.
Подоконник скрипнет уныло
Настроением настоящего.

Ворошить, приводить в движение, 
Будто тенью плестись в пепле прошлого,
Не иметь своего мышления,
И не видеть больше хорошего.

Знаешь, завтра у меня появится имя.
Я слышу его в полете птиц.
Мне снится убегающее небо
Разрушенных городов и верениц 

Разбитых и сожженных встреч
Людей и странного человека.
Но пока мне нужно залечь.
Я таю в глубинах уходящего века.
17.12.2024

Бездонность

Помнишь, как я тонула?
Голова погружалась в ёмкость с водой.
Мокрая шевелюра.
Я боялась наивно бездны, тугой и немой.

Понимая провала обманность,
Я искала единственный способ дышать.
Он явился ко мне, словно, данность:
Выпить воду до капли — единственный шанс.

Рукотворная бездна сомкнуласть,
Порождая театр теней.
Я своей глубиною поперхнулась.
Совершенно пустая теперь.

17.11.2024

Птице мира

Желим да будем птица слободна,
Са јатом летим ка светлу дана,
Кроз небо тихо, без краја и грана,
Да не мислим на земљу која је тешка, хладна.

Ширим крила над светом, јака,
Преко мора, до земаља сна,
Прати ме светлост из мрака,
Мир тражим где рат нестаје са.

Волела бих с њима кружити,
Али не знам како небу да дам се,
Волела бих свет без рата видети,
Да мир буде место где у слози нађем се.

12.11.2024

Рассвет в твоих волосах

Рассвет гладит твои волосы
Мягкими невесомыми лучами,
Тонкими и нежно-седыми,
Как закаленность стали.

Утренний ветер скоро придет
И напомнит, что ночь не вечна.
Узкой полоской рассвет
Растит тени в бесконечность.

Длинные темные полосы
Добавят очарования.
Рассвет красит твои волосы
До не узнавания.

Я засыпаю и вижу 

Его в твоих волосах.

Он шершавой ладонью

Касается даже в снах. 

Наши волосы, светят

Словно ночные огни,

Я стою у стены вблизи

Темной тени.

30.10.2024

Свобода осеннего ненастья

Я слишком темная для этого праздника жизни,
Но, кажется, я нашла смысл,
Когда мир очнется от внезапной конвульсии,
Я откажусь от поддержки перил.

Когда мир задохнется в ненависти,
И откроет глаза устало,
Красные навыкате от неизбежности
И того, что уже стало.

Умирать совершенно не страшно,
Оставаясь верной себе,
Эпоха культуры наполняется смехом,
Рисуя портреты на белой стене.

Тебе не нужно так много оружия.
Ты свободна в осеннем ненастье,
Неизбежно неистово мучаясь,
Не надеясь больше на счастье.

Разложить свою самость на блюде,
Показать, чтоб увидели все.
Ветка событий оказалась бракованной.
Пусть она завершится на мне.

26.10.2024

Ушла эпоха: Воспоминания о Рахиль Израилевне Беккер

Посвящается Рахиль Израилевне Беккер. 

Ушла эпоха, не прощаясь,
В небытиё, покинув нас.
Сотня людей в черных одеждах.
Пальто. Цветы. Какой Вы класс?

И осознание одно,
Что рядом в времени, в пространстве
Бала эпоха, и её
Вбирали мы с особой страстью.

Душевно и бескомпромиссно
Рождалось и крепло в груди.
И на Садовой в книгах комната,
Заставлена, что не пройти.

И разговоры полуночные
Полутонами дым стелил.
Ответы важные и точные
Любой в тех стенах находил.

Тускнела лампа, пахло приторно
За дверью громкие шаги.
Жизнь коммунальная. Небрежная
Для тела, но не для души.

Расти живым и Человека
Искать внутри и находить.
Ушла Эпоха, ушла Веха,
В себе теперь её носить..

И выворачивать наружу.
И ощущать небо внутри.
Мы все учились понемногу.
Мы каждый взяли, что смогли.

Всегда и абсолютно честно,
Серьезно сладко-жизнерадостно
Прошла Эпоха, жизнь воспевшая.
Какое ж это было счастье!

21.10.2024

Между светом и теплом

 — Там только чай? Даже горячего не подают? А выпивка?

— Да, только чай.

“Целый мир”… чайная компания? Я думала, это кафешка… Захожу внутрь. Прилавок как в магазине, вокруг десятки сортов чая. Продавщицы вдалеке, сидят за столиком, пьют чай, негромко беседуют. Одна из них, заметив моё замешательство, встаёт:

— Добрый день! Сегодня вы отправитесь в удивительный мир. Снимайте верхнюю одежду, обувь, и, пожалуйста, выключите телефон. Вас уже ждут.

Меня ждут... Преодолев растерянность, выполняю всё, что велено, и следую за проводницей. Мы идём по узкому, тускло освещённому коридору. На стенах развешаны необычные предметы — каждый хочется рассмотреть, потрогать. Я замедляю шаг, задерживаюсь, изучаю пространство.

— Идёмте, идёмте, — негромко зовёт она.

Звучит спокойная музыка. В углу притаился паренёк, играющий на странном инструменте, похожем на гитару, но со слегка иным звучанием. Меня действительно ждут. Но не за столом, как я предполагала, а на мягких подушках. Я сажусь прямо на пол.

Запахи, музыка, мерцающий свет огня... Почти моментально я погружаюсь в состояние, которое давно не испытывала... с тех самых пор, когда ночью у бабушки мы с братом увидели странный свет. Небо светилось, как днём, хотя не было ни солнца, ни луны. Мы вылезли на улицу через окно и пошли гулять. Мы шагали по пустынной деревне. Не было ни души. Всё казалось волшебным, сказочным, как-будто мы прикоснулись к какому-то таинству. Внезапно полил дождь. Это был очень сильный ливень. Промокшие до нитки, мы вернулись домой.

И вот теперь, в этой чайной, я вновь ощущаю нечто подобное. К нам подходит моя спутница и начинается чайная церемония. Всё остальное исчезает - остаёмся только мы (близкие люди) и чай… Уходить совершенно не хочется. Хочется укутаться и уснуть прямо на этих подушках. А лучше — остаться здесь навсегда, встречать приходящих людей вкусным чаем и тёплой улыбкой…

Мечты о другой жизни

Если б могла быть другой, я бы стала.
И никого бы не узнавала.

В теле чужом - чужие проблемы.
Я бы носила с собой только гены.

Я бы не помнила давних событий.
Жадно искала бы новых открытий
И распахнулась с новой бы страстью,
Но в теле сознание живо, к несчастью.

Помнит оно себя от рождения.
Помнит, как били с ожесточеньем.
Помнит обиды, помнит слова,
Как от удара болит голова.

И безразличие помнит, и слезы.
Помнит собак озверелые рожи.
Помнит, как лес полыхает в огне.
Помнит и как сигануло к земле.

Помнит и то, что никто не поможет.
Помнит холодный узор вдоль окошек.
Знает оно, что жизнь это ад.
И может спаслось оно, если б был брат.

А может и нет, оно точно не знает.
Оно стало тем, что его окружает.
Но если б могло быть другим, то бы стало.
Себя бы оно ПЕ-РЕ-ЗА-ПИ-СА-ЛО.

11.10.2024

Звучание Красного

Музыка звучит цветом красным,
Вопросы - разницей двух слонов.
И эта походка зигзагообразная
Ощущалась стелькой от сапогов.

В переливах звучания оттенков
Красноцветно-багрово-закатных
Всё изрезано синее небо
Белыми линиями самолётов отрядных.

Красная краска ложится на стены,
Ровным слоем всё покрывая.
Два слона висят над постелью,
Свою разницу отмечая.

Чьей рукой были собраны краски?
Из осколков багрово закатных?
Чья в них боль? Чье сердце и маски
В трех частотных формах сонатных?

Багровеют волосы, руки.
Ярче громче звучат они.
В синем небе белые полосы
Застревают в звенящей тиши.


26.9.2024

Кукла

Внутри неё северный ветер бьётся.
Синий ланит из глаз её льётся.
На ощупь жестка и холодна
Её пластмассовая рука.

Из уст её одно лишь слово «мама»
Вываливается, трещит и скрепит.
И это платье, местами рваное,
Лишь о хозяйке её говорит.

Куклой у куклы, такой же холодной,
Кошкой у кошки, такой же голодной,
Мышкой у мышки, такой же пищащей,
Всенепременно быть настоящей.

Сидя на ржавом мусорном баке,
Медленно ворон орудует в мраке,
Черный, холодный, хищный приятель,
Мусорной падали вечный искатель.

Теплые ручки визгливо достали,
Нежно и ласково с нею играли.
Можно ли быть 

                         ближе друг другу?
Время. Расставило. Точки. Повсюду.

Бак заметает ночная пурга.
Кукла и ворон вблизи фонаря.
Северный ветер вокруг завывает,
К последней игре их призывает.

Поэзия Холодного Тумана

Охота на охотника внутри лабиринта.
Одинокий холодный прозрачный туман.
Между образом жизни личность закрыта.
Словно муха застряла в стекле между рам.

Леденяще-колючая морозь по коже
Прорастает сквозь клетки и вьет полотно,
Образуя узоры. Они так похожи
На древний язык. Я знала его.

Остроколко, покатоокругло
Сослагались те письмена.
В голове несмолкаемо гулко
Из земли поднималась гора.

На вершине той поднебесной
Гулял ветер неукротимый,
Создавая летучую песню
О своём бесконечном бессилии.

Разлетались колкие камни
И срывались в тесный обрыв.
Там точились своими углами
О безмолвно-сплошной монолит.

В суматохе птицы метались,
Защищая право летать.
Поворот лабиринта. Зигзаги.
Крики. Скрежет. Бетон. И кровать.

В её нежных, мягких, воздушных,
Поглощающих самую суть,
Обнимажках пружинно-упругих
Мне хотелось навеки заснуть.

Резкий сдвиг ударом по темени
Вырывает из этой иллюзии.
Я стою у обрыва и время
Смотрит пристально на контузию.

Запуская руки уверенно,
Инструментом играя в меня -
Звонким, тонким и напряжённым -
Я - натянутая струна: 

Мелодичная и многозвучная,
Дребезжаще-звеняще-кручёная,
Поэзийно-неутомимая
И плаксиво-ликующе порванная.

Поворот. Звериный оскал.
Осторожен, бесшумен охотник.
Витьевато-заросше меж скал
Сквозь кустарников ягодно-горьких

Он сокрыт в монолитном молчании
Без оглядки и без сочувствия,
Без любви и самовнимания,
Без надежды в пространстве безумия.

Безмятежно расслаблено-белое
Одеяло клаустрофобичное
Покрывает собой моё тело
Острой формой (геометричное).

Бесконечен туман, что пойман в ловушку
Этой комнатой с мягкой кроватью.
И внутри лабиринта уложит зверюшку
Охотник своей рукоятью.

Туман за туманом, между образом жизни,
Застрявшем в оконном стекле,
В лабиринте собственной мысли
Белой массой в нависшей воде.

Пластилиновые руки

Ложь отпадает как осенние листья,
Заменяя стихами нежелание жить.
Я смотрела на руки в полном бессилии,
Такие и из пластилина можно было слепить.

Я смотрела на пальцы, торчащие в стороны.
Оттопыренных палок каркасный скелет
Мне казался чудовищно жалкой пародией
На Творцом создаваемый силует.

И нещадно ругаемым было обличие 
Этих линий и форм, что с ладонью срослись.
Словно грубые палки до неприличия
Проходили сквозь кожу, как толстая нить.

Они вили узоры и были причастны
К тому, как я сжимаю ладонь,
Три большие огромные складки
Запускали процесс под названием боль.

14.07.2024

Стерва

Она родилась готовой, цельной,
Но время не привыкло ждать.
Лучше б она сразу стала стервой,
Чем позволила так себя разорвать.

Разлетелись куски в разные стороны,
Наполняя полотно мира.
Под его покрывалом скрылось сияние,
Которое от неё исходило.

Она стала, вобравшей всю темноту,
Под этим тяжелым навесом,
Себя предавшей до не могу,
Но не нашедшей ответов.

Готовой и цельной осталась она,
Растерзанная на осколки.
Они тонули, как якоря,
В тяжелой бездонной боли.

Время не станет ждать.
Пусть же идёт своей дорогой.
Стерва знает кому открывать,
А кого отгонять от порога.

И исходом из плена страданий
Нестерпимых земных забот
Изнутри она прорастает
И своих мучителей бьёт.

Ненавистно имя её,
Собирающей эти осколки.
Они больно впиваются, но
Ощущения муки недолги.

Прорастая самость твердеет,
Разрывая плотный покров.
Так рождается новая стерва,
Цельнособранная из кусков.

Иссушён

Надеюсь, ты меня спасёшь,
Потому что сам я уже в пролёте.
Умоляю, вскрой меня и уничтожь,
Так как ничего не хочу больше.

И из нас, обреченных, никто не умрёт.
Но этот кашель, внезапно, с кровью.
Я не стремлюсь остановить поток,
Ведь (после всего) я уже иссушён болью.

Это перевод 30.06.2024

А это перевод 13.09.2020 https://fehta.blogspot.com/2020/09/blog-post.html

Объятия ветра

Меня обнимает ветер
По ночам в жаркой кровати
Между строками песен
И рассказов о гвардии,

Между дымно-накуренными
Разговорами о вечном,
Томными воспоминаниями
О грубом и человечном.

От избытка чувств выбирать бесчувствие 

или безумие.

В рукавах его жаркие звезды 

и благоразумие.

И на тыльной ладони чувствовать 

прикосновения.

Шквал становится твердой конструкцией 

в процессе взросления.

В прямом эфире

Первая война в прямом эфире. 

Люди на неё смотреть ходили. 

Просыпались. С самого утра 

Новости читала голова. 

На картинках одни люди воевали. 

В СМИ другие это всё писали. 

Выносили мертвые тела. 

Сердце поглощало, что читала голова. 

Сердце видит кровью, кровью окаянной. 

Не для глаз-ушей каждый день кино. 

Как не стать ведОмым, а остаться главным, 

И не быть под властью тех, кто снял его? 

Алая, багровая, тягучая 

Разливает боль, гоняя взад-вперёд. 

Принимать решенья сердцем и по случаю, 

В жилах ноет и читать зовёт. 

У кого на самом деле власть? 

Журналист, политик или врач, 

Программист, экономист, мошенник, 

Генерал, мудрец, отшельник? 

Выбор делается только лишь тобой. 

Так оставь же власть ты за собой. 

Первая война в прямом эфире. 

Всех ведОмых на неё смотреть водили.

Как Питер Пен

Я не хочу становиться взрослой,
Потому что ребенком почти не была.
Отказываюсь! Хочу порцию
Детства! И поэтому так зла.

Ты никогда не будешь ходить один.
Вокруг так много людей.
Шероховата поверхность перил
По ним съезжаю теперь.

Чумазо-шумная детвора
Смотрит мне вслед.
Я хочу свою порцию детства
И дребезжащий велосипед.

Не занудно в скучных беседах
Пыльно-соткано ждать утра,
Выходить вместе с рассветом
Из кровати прям в облака.

Улететь из этого мира,
Не касаясь больше Земли.
Все мы вышли родом из детства
Но не все оттуда ушли.

22.05.2024

Дайсё

Слова тоньше японских ножей
Деликатно пронзали душу.
Я писала стихи и теперь
Русалки выходят на сушу,

Босоногими нежными пятками
Ступая по твердой земле.
Я была в их компании,
И хотела вернуться к воде.

Острый, гладкий, шероховатый -
Каждый был у меня на счету.
Спотыкалась и падала навзничь
С ощущением, что не дойду.

«Шум. Шум. Шум волн
Летит к самураю.
Вихрь. Вихрь. Вихрь дайсё
Разрезает по краю.

Нежным атласом лент
Скользит. Скользит по коже
Влажная и густая,
И горячая всё же. Всё же» -

Песнь летела над хором сирен
Обольстительно звонких
От холодных солёных морей
Дурманяще горьких.

И пронзала тонким клинком
Наивные души.
А я стала гибким вьюнком
И врастала корнями глубже.

Я - любовь. Она растёт из меня
В своих белых одеждах,
Оплетая, веру неся,
Возвращая надежду.

Шепот. Шёпот. Шёпот души
Летит к самураю:
«Я годами хранила дайсё
И теперь возвращаю».

* Дайсё (яп. 大小, дайсё:, букв. «большой-малый») — пара мечей самурая. 

Кошава

Ветер дует шесть дней. Сегодня второй. 
Жутко холодный. Сахарно-жёлтый.
По коже обветренной, нарушая покой,
Крылатою смелостью скользит он спокойно.

И непокорный невидимый воздух
На самом краю вековой тишины
Уверенно видим в грозном спокойствии,
Сносящем собою всё на пути.

И я этот ветер несломленной силы
Вдыхаю всей грудью жадно своей.
«Хава» звучит из меня ощутимо.
В душе стонет ветер и рвется теперь.

Его трепетания особенно пылки.
Он будто бы хочет разбить берега.
И разъяренные буйные волны
Дно поднимают под облака.

С каменных склонов вдоль побережья
Ветер кружит разгоняя волну.
Цепкий холодный Хозяин прибрежья
Весь этот Мир подвластен ему.


1. Кошава (ветер) — местный ветер в Сербии

2. Хава (Евр.) То же, что Ева. "Матерь всего живого"; "Жизнь".

Млечный Путь

Если любовь и была, то она умерла
Между криком отчаяния и надежды.
Мы с тобой говорили друг другу слова.
Они ранили нас сквозь одежду.

И теперь та тропа, по которой ходили,
Вся в осколках стеклянного вида.
Они нам когда то светили,
А теперь и надежда разбита.

Я… живая.. стою пред тобою…
Вся как есть под лучами светила.
На ступнях сверкают осколки,
По которым когда-то ходила.

Все миры существуют в пространстве,
Потому что должны они быть.
Я живая стою на пальцах
От того, что мне больно ходить.

Легкой дымкой остолбенелая
Вознесусь и исчезну я.
Отчего же? Что же я сделала?
Я жива и не жива.

От меня в этом мире правильном
Пусть останется легкая поступь,
Что сверкает осколками яркими,
Превращая дорогу в россыпь.

30.04.2024

Заметки об искусстве поэзии (перевод)

Я никогда не могла бы даже представить,
Что такое может происходить
В мире между книг корешками
Сильные песчаные бури и ледяных слов порыв.

Сладострастный покой и столь чудовищный смех.
Такая огромная россыпь их всех -
Ослепляюще ярких огней,
Что летят по страницам в миллионы частей.

Это всё сплошные слова, слова, слова…

Каждое из них живет на века
В собственной славе и чудаковатости,
В истине собственной и значимости.

27.04.2024

Оригинал:

Notes On The Art Of Poetry.
(Dylan Thomas)

I could never have dreamt that there were such goings-on
in the world between the covers of books,
such sandstorms and ice blasts of words,,,
such staggering peace, such enormous laughter,
such and so many blinding bright lights,,,
splashing all over the pages
in a million bits and pieces
all of which were words, words, words,
and each of which were alive forever
in its own delight and glory and oddity and light.

Мне очень жаль

Мне очень жаль, что крысы нас изгнали
Из дома нашего, и мы теперь в бегах.
Мне жаль, что не травили их, а ждали,
Когда же крысы станут братья нам.

Мне очень жаль, что серой подлой крысе
Мы не мешали захватить наш дом.
Мне очень жаль, что дом теперь крысиный
И людям больше нету места в нём.

26.04.2024

Книга

Тобою, только лишь тобою,
О, обольстительный мой друг,
Шумела б я, словно листвою.
Твои слова меня влекут.

И наполняет томно душу
Стакан живой воды с ручьёв,
Что льются звонко, непослушно
Из своих собственных оков.

От благодати этой неги
Шумливый буйный водопад
Откроет имя и на брЕге
Богатыри уже стоят.

Бездонной мглы опасный подвиг:
В пурпурном сумраке дождя
Живой воды в священный кубок
Они налили для меня.

Привычно шелестят страницы,
Шершавый пестрый переплет
Как будто соткан был из нитей,
В которых мир этот живет.

26.04.2024

Падала

Я падала в море
Оно принимало меня.
Оно было всем,
Чем я когда-то была.

Я падала медленно.
Не было дна.
Вода подо мной расступалась.
Я летела одна.

«Кто это? Кто ты?» -
Звучало в волнах.
Всё, чем хотела я быть
В житейских делах.

Переживала чувства
Боли и страха,
Через минуту смеялась
Счастьем объята.

Можешь ли видеть внутри
Химию тела?
Она механично тебя
Собою задела.

Этот источник
Ты называешь тело.
Кто ты? Ответь!
Тело осело

В сильных волнах
И закружило,
Тошнотворно давящей массой
Его поглотило.

Я падала долго
И начинала
Использовать то,
Что не замечала.

«Кто это? Кто ты?» -
Звучало в волнах.
«Я - эти волны,
На полных порах,

Мощно-бессильный
Сносящий порыв,
Я - и прилив,
Я - и отлив».

Как с этим жить?
Как видеть творимое?
Я падала в море
Луною лишь зримая…

Волны шептались
Между собой.
Я погружалась
Вместе с луной.

09.04.2024

Грусть

Я будто это уже слышала,
Просто вспомнить не могу,
В очень-очень глубоком детстве,
Когда мы гуляли по двору.

Трудно дышать, и эта грусть
Нестерпимо рвется выплеснуться.
Ощущение, как когда падаешь на кровать,
Она мягкая, в неё можно выплакаться.

Грусть, которую нельзя назвать грустью
Или любым другим словом.
Глубинная прогулка по устью
Исчезает за поворотом.

И недосказано, недожито, и недочувствовано
Тело
Сгустком на поверхности собралось и на дно 

осело.

Прощай, март

Прощай, ветреный март, до следующего года.
Нежною вуалью дымятся жизни всходы.
Чахнут и болеют слабые создания.
Но кипит работа в руках у мироздания.

Этот человек

Ты самый лучший в своей неидеальности.
Тебя пытали из-за трусости и наглости.
Следы чекиского зверья повсюду.
Страна сознательной амнезии и самосуда.

Глаза надрывно красные. Уже давно
Продолжается это кино.
И кажется, нет больше сил,
Но я не сдамся, кто б ни просил.

На улицах искать ясности.
Жить в иллюзии гласности.
Верить в неравнодушный народ.
Этого нет. Только нефтЕпровоОд.

Я отдалилась, ушла с того места.
Красной страны уже не невеста.
Зияющая дыра вместо кольца.
Всё поглощающая пустота и глубина.

Травма

Эта ошибка не давала покоя.
Ангелы мучались, ждали отбоя.
И по тропе отмененных событий
Медленно шёл всего повелитель.

Пространство кружилось и зажималось,
Пока вокруг ничего не осталось.
И в этом архивном замкнутом поле
Они вернулись в точку той боли.

Травма творилась и была неизбежной.
Ночные кошмары с правом стать жертвой.
БОльшая часть закрытого зала
Пылала огнем рядом с вокзалом.

Только ни это, снова и снова…
Полсотни ошибок, постыдное слово.
И медленно вновь идёт повелитель -
Иссохший старик - в святую обитель.

Он с полки берет священную книгу,
Дрожащим перстом ищет улику,
Повторно в трагедию переживания
Он помещает воспоминания.

Невыносимо наполнено болью

Происходящее в этом подполье.

За теплой, тягучей, темной защитой

Скрывается травма со старой обидой. 

И медленным шагом идет повелитель.

Скрипят на ботинках сотканных нити,

Шнурки давят в ногу, подошва трещит.

Пространство и время гулко гудит.

Глазами

Я видела мертвые и уставшие,
Иссякшие лица без капли энергии.
Я смотрела на них глазами
Из своего живого тела.

Я думала, как это закончить.
Надеялась, мертвый поднимет живых:
Багровые капли Христовы ночью
Воскрешат и пробудят их.

Лазурь на их пальцах - последняя туча
Рассеиной бури этой земли.
Сквозящие темные ветви дремучего леса
Стволами сквозь них проросли.

И всем существом мне хотелось забыться.
Не видеть. Не чувствовать. Не осязать.
Лечь рядом. Блаженно зажмуриться.
Чтоб никогда уже не вставать..

Я видела мертвое и уставшее,
Иссякшее тело без капли энергии.
Я разглядывала его глазами
Из своего живого тела.

05/03/2024

Варварство

Даже не знаю, кто я. Так что будь осторожен .
Игра в крестики-нолики. Эффект отложен.
На бесконечном поле пошаговая стратегия.
Примерно, как шахматы, только другое явление.

Смотришь на меня. И я вижу, что значу больше.
Ты - мой кошмар. Но я была хуже дольше.
Прикосновения заставляют тебя нервничать.
Я была к тебе добра, но тьму сложно сдерживать.

И никто не поймет варварство так, как ты.
В этой игре наложились исходные коды:
Две сумасшедшие последовательности чисел.
«Ты не принадлежишь себе» - вывод очевиден. 

Лужа

Если бы она была одна 

В целом городе к дождливому сезону,
Может, эта лужа, как ковёр у чувака - 

Задавала б тон всему району.

Переливами блестящих шумных брызг,
Отражающих её стократно.
Создавала б мимолётно сотни Искр,
Поглощая капли жадно.

На изнаночной поверхности её
Погруженное теряло бы значение.
Резкий контур порванных краёв
Создаёт свои ограничения.

Четко бы вписала в плоскость вод
Витиеватые корявые стволы.
И продольные следы колес
Разрезали бы её до глубины.

Но насколько мне известно точно

Не одна она. Таких полно

Незамеченных никем лежало.

Обходили люди и её.

На фото «Puddle», Maurits Cornelis Escher.

Мышь

В подполье можно встретить только крыс 

или мышей… 

я встретила одну такую. 

Вчера .

Закрученными фразами она пищала: «Оглянись,

Ведь, ты в подполье, как и я. Подумай».

Она не любит схемы. Говорит, что ей не разобраться в них. 

Она невероятная такая.

В подполье можно быть любым.

И стих.

И стих не должен отвечать никаким правилам.

Я не хочу её убить.

Планирую, поймать живую.

И отпустить.

На волю выпустить

За километр от того места, где живу я.

Грусть

Грусть смотрит на этих людей,

Скрывая себя небрежно под тканью.

Воздух наполнен грузом идей, 

Множатся воспоминания. 

 

Тканым узором сплетается мир,

Пряча кручёные нити.

И невнимательный пассажир

Молит за дверью: «впустите».

И вообщем, не важно с какой стороны

Он оказался от двери.

Возможно, снаружи. Возможно, внутри.

Главное, чтоб отворили.

И очутилась бы рядом не грусть

Запутанного проживания.

А человек, которому пусть

Не безразлично его состояние.